Да. Ты всё правильно понял. Это она. Та самая чёрно-красная роза – эмблема печали и любви одновременно. После долгих лет Тёмная Принцесса – хотя, теперь уже, наверное, Королева! – публично вернулась в музыку, собрала новую команду, вдохнула новую жизнь в DARK PRINCESS и заново подписалась на статусный немецкий лейбл (последнее среди российских групп сегодня уже не удивляет, и это здорово). С 2020 года у неё вышло уже несколько синглов и одно видео, вдогонку к которым ожидается даже не один, а целых два полноформатных релиза (а вслед и другие клипы); ну а о том, как это всё получилось и что к этому привело, наша дорогая Ольга поведала нам в большом эксклюзивном интервью.

- Оля, время двинулось вспять. Ты вернула нам 2007-й. Dark Princess снова жива, ты выпускаешь новые песни и даёшь интервью DarkCity. Как ощущения?
«Во-первых, очень здорово вновь вести беседу с журналистом любимого DC спустя столько лет! Так что ощущения крутые, и от нашей беседы, и от того, что сейчас со мной происходит. Если бы мне сказали лет 10 назад, что я буду яростно бороться за права на бренд, сочинять песни по ночам и сниматься в клипах, не поверила бы. А сейчас не понимаю, как я могла жить без этого целых 13 лет?! Сложно передать в нескольких словах, что я почувствовала, когда узнала, что у меня есть шанс вернуть проект. Я словно ожила и всего за полгода написала 13 песен – по одной за каждый год невозможности быть Dark Princess… И останавливаться не планирую. Всё свободное время, которого ну просто катастрофически мало, я посвящаю проекту и получаю от этого удовольствие».

- Один из главных символов проекта – это твои ярко-красные волосы. Но за эти годы ты успела побывать и в чёрном цвете. Что значит для тебя красный? Какая энергия в нём заключена?
«Я была и брюнеткой, и возвращалась к своему естественному каштановому цвету, но за всё то время, пока я была вне активной музыкальной жизни и занималась семьёй и наукой, мне хотелось быть менее яркой, хотелось ощутить немного душевного покоя. Возможно, я просто боялась выпустить своих внутренних демонов (шучу!). Знаешь, с красными волосами иное ощущение себя, больше уверенности, огня, энергии. Я это почувствовала особо ярко, когда после нескольких лет в других цветах вернула красный оттенок. Всё резко изменилось: Оля снова деятельная, активная, как будто очнулась после глубокого сна и готова к бою».

- На уже достаточно долгой повестке – два новых альбома: англоязычный (‘Phoenix’) и русскоязычный. Чем они будут различаться, кроме языка?
«Если ты имеешь в виду стиль, подачу, музыкальную составляющую, то принципиальных различий нет. Разве что в русскоязычном альбоме будут звучать дуэты (один уже записан, второй планируется). Большинство песен в русском альбоме будут совершенно новые, их англоязычных вариантов нет ни в старых альбомах, ни в ‘Phoenix’, и, возможно, никогда и не будет. Одну песню авторства Миши Гуза я решила взять из 2005-го, получился классный трек. Давно хотела сделать её на русском, но текст всё никак не рождался, видимо, время пришло только сейчас».

- Как на Out Of Line восприняли твоё возвращение спустя столько лет? И те ли люди работают на лейбле, помнят ли они тебя?
«Я сообщила Out Of Line, что вернулась в мир тяжёлой музыки, рассказала о почти завершённом альбоме, выслала им 5 треков и попросила дать свою оценку материалу. Через пару дней мне ответил один из руководителей компании, написал очень тёплое дружеское письмо, где подчеркнул, что очень рад моему возвращению. Представляешь, он помнит не только меня, но и всех, с кем когда-то общался в Soyuz Music (в частности, Евгения Аксёнова), расспросил о том, как у кого дела, кто чем занят и остался ли кто работать в музыкальной сфере. Много лет назад, когда мы подписывали первый контракт с Out Of Line, именно этот человек отвечал за наш проект, правда, тогда он был в компании не на первых ролях. Самое интересное, в конце его письма была фраза, которая меня очень удивила и порадовала: "Я сделаю всё, чтобы мы выпустили твой альбом". Что ж, очень хочется ему верить!»

- Англоязычные тексты пишешь не ты, и вопрос вот в чём: обсуждается ли с поэтами тематика песни, желаемое лирическое направление? И вкладывают ли они в лирику процент собственных переживаний?
«Англоязычные тексты к моим песням пишет Алёна Гиндина, которая сочинила для Dark Princess, наверное, 80% всей англоязычной лирики. Очень рада, что мы снова работаем вместе! Два текста она написала по моей просьбе: "Phoenix" и "The Light". Когда мне на ум пришла мелодия "Phoenix", я поняла, что именно этот трек будет заглавной песней альбома, а значит, нужно было, чтобы текст рассказывал о моём возвращении и о новой Принцессе, сильной, уверенной, возрождённой. С "The Light" немного иная история. Есть стихи, написанные мной на ту же тему, но я в них, скажем так, сомневаюсь, очень уж они прямолинейные. Алёна предложила свой вариант, и получилась песня с тем же смыслом, который в неё вкладывала я, но в более красивом выражении. Остальные произведения – личные переживания автора. Но мы с Алёной оказались очень близки по духу, и она пишет о понятных нам обеим вещах, так что всё круто».

- А пробовала ли ты самостоятельно писать тексты на инглише? Как у тебя с этим?
«А как же?! Пишу и на английском. Однако, скажу по секрету, для меня это занятие сродни пытке. В альбоме ‘Phoenix’ две песни написаны мной, но творила я их очень долго и очень тяжело. Ну вот никак моя широкая славянская душа не хочет находиться в рамках строгих грамматических норм правильного "инглиша". Именно поэтому я обратилась к Алёне с предложением о возобновлении нашей творческой дружбы. Она ответила фразой, которая заставила меня несколько часов понервничать: "Я послушаю демку, и если мне всё "зайдёт", возьмусь написать текст, в ином случае – извини!" Раз мы вместе написали уже 13 песен, то, сам понимаешь, всё сложилось удачно».

- Тематика твоих песен из нулевых в основном касалась несчастной любви, страданий, позволяла выплеснуть боль и таким образом её сублимировать. Зацепила вполне серьёзная цитата из интервью: «В группе Dark Princess нет ни одного человека, играющего роль этакого мрачного гота, дабы поддерживать имидж готической команды. Музыканты DP живут в состоянии переживаний и печали». Сегодняшние же твои песни – по крайней мере те, что я уже слышал – я бы обобщил под девизом «нас бьют – мы летаем». Как ты думаешь, такой тематический переход естественен при взрослении? Или если кто-то и в 40, и в 50 посвящает себя той же грусти и мраку, что и в 25, то это тоже нормально, но по-своему?
«Да, я думаю, что такие внутренние изменения – результаты прошедших лет. С того времени я повзрослела на 15 лет, и в моей новой команде нет ни одного гота или кого-то, кто живёт в постоянном депрессняке. Наоборот, стараюсь окружить себя позитивными людьми, и, как ты правильно заметил, пою теперь в основном о том, что никто меня больше не сломает. Но я ничего не имею против тех музыкантов, кто с годами внутренне не изменился и творит в состоянии той же готической грусти. А нормально это или не нормально, не мне судить. Я точно знаю, что любая песня найдёт своего слушателя».

- Возрождая проект несколько лет назад, ты написала, что новые песни будут в полюбившемся старым поклонникам стиле – готик-метал. Однако после выхода дебютника вы, судя по тогдашним интервью, были немало удивлены, что вас записали в готы. Как ты сейчас относишься ко всем этим жанровым ярлыкам? Я вот, например, их очень люблю!
«Конечно, мы уже не готик-метал. Скажу так: я достаточно прохладно отношусь к этим штампам. Совсем недавно мы готовили релиз, был очень большой список того, что предстояло собрать для реализации этой задачи. На удивление, особых проблем не возникло. Вместе с тем, самым сложным для меня оказался именно выбор стиля, в котором мы работаем. В результате лейбл сам определил его, назвав модерн-метал. Я спорить не стала».

- До того, как конкретизировался образ возрождённой Dark Princess, ты выпустила ещё пару композиций – например, «Бежать» и «Я не боюсь падать». Останутся ли они вне репертуара Принцессы?
«О, сейчас буду жаловаться. На замечательного человека и музыканта, моего аранжировщика, звукорежиссёра и просто друга Виталия Чулкова. Я принесла ему демо-версии этих песен, а он убедил меня, что сейчас "метал" в том виде, который был в начале 2000-х, уже не имеет широкой аудитории и что нужно попробовать делать музыку более попсовой. Ну я и повелась (смеётся). Записали два трека, о которых ты упомянул, в стиле поп-рок. Песни, кстати, хорошие, со смыслом. Только вот по звучанию они не совсем "мои". Единственный трек, который я записала до возвращения Dark Princess, "Я без тебя смогу летать", планирую взять в будущий русский альбом, переписав его в стиле Dark Princess. Хотя не уверена на сто процентов, время покажет».

- Чем было для тебя творчество 20 лет назад и чем стало теперь? И почему ты вернулась к прежнему названию?
«Когда я думаю о том времени, у меня внутри появляется такая боль… А когда смотрю на результаты своей работы в настоящем – улыбаюсь. Есть колоссальная разница между тем, кем я была раньше, и тем, кто я сейчас. Была робкая девочка Оля, которая просто хотела петь, исполнять свои песни. На голову свалились все эти контракты, альбомы, концерты, а вместе с ними тонны критики в интернете. В то время каждое негативное слово вгоняло меня в депрессию, и хотелось просто спрятаться от этого несправедливого мира. Более-менее я закалилась лишь к третьему диску, в котором значительная часть лирики была моя, перестала бояться показать, что я не просто поющая голова, но и автор… Сейчас всё иначе. Проект целиком и полностью принадлежит мне, я сама сочиняю песни. Творчество другого композитора возьму в репертуар Dark Princess исключительно в том случае, если оно меня сильно зацепит. Но тогда стихи будут моими, и никак иначе. Весь творческий процесс контролирую я: когда мы записываем песни, снимаем клипы, с кем, где. Предлагаю идеи и участвую в монтаже видео, в создании дизайна полиграфии, во всём. Так что сейчас я творю во всех смыслах и получаю от этого удовольствие, несмотря на всё ту же критику. Негативные высказывания в мой адрес, конечно, меня задевают, я же ранимая творческая личность, только слёз моих вы уже не дождетесь (смеётся)! Что же касается названия. Жила себе 13 лет, много работала в другой области, музыкой занималась с детьми, вернуться не планировала. Но как только узнала, что могу вернуть себе права на Dark Princess, перестала спокойно спать, осознав, что внутри меня DP никуда не исчезла, просто притаилась на время. Пока ждала оформления юридических прав на проект, сильно переживала, что все сорвётся, но уже вовсю писала новый альбом».

- Степан Зуев – единственный музыкант классического состава, который сотрудничает с тобой на новом этапе. Старым товарищем можно назвать и Виталия Чулкова. Как получилось, что ты опять с ними сошлась? И смогла бы ты продолжать, если бы из «тех» навсегда отвалились вообще все?
«Попробую объяснить. Выбор студий сейчас большой, на любой вкус и кошелёк. Я могу поехать хоть завтра в любую из них и записать песню в новом звучании, опыт такой уже есть (один трек с нового альбома записан в Mindcrasher Labs Studio). Но! Виталий сделал четыре крутых альбома Dark Princess, и для меня он – лучший! Мы вернулись к совместной работе в 2017-м, и я не сомневалась, что после получения прав на проект буду работать именно с ним. Мы сейчас на таком уровне рабочих отношений, что понимаем друг друга с полуслова. Конечно, частенько спорим, но это ведь творчество, и оно должно рождаться в муках. Здорово то, что нам всегда удаётся достичь компромисса и двигаться дальше. Что касается Степана. Он дал о себе знать, когда я опубликовала в одной из соцсетей новость о записи трека, а я, в свою очередь, предложила ему записать бэк к одной из песен альбома. В результате мы переделали половину альбома, добавив в треки Стёпин голос. О других людях из старого состава я говорить не хочу, к чему ворошить неприятное прошлое».

- В начале прошлого года ты говорила мне, что новая группа, вероятно, будет с чисто женским составом. Почему были такие планы и почему они не сбылись? И что означает для тебя быть в группе только с женщинами?
«Во-первых, у меня очень ревнивый муж! Сам понимаешь, если бы рядом со мной были одни девочки, ему было бы спокойнее. Во-вторых, у меня очень ревнивый муж! (Смеётся) Шучу. На самом деле мне казалось, что название DP было бы логичнее использовать для чисто женской команды. У нас есть гитаристка Алёна Гиндина и клавишница Ирина Хайруллина, они обе пишут тексты для Dark Princess, и естественно, что я бы пригласила в первую очередь именно их в свою женскую группу. Но сложилось как сложилось. Сейчас в команде отличные парни-музыканты, а очень ревнивый муж сопровождает меня на все музыкальные мероприятия».

- Какие из треков нулевых ты переслушиваешь с удовольствием и почему, а к каким не можешь прикоснуться и почему?
«Крайне редко слушаю свои старые песни. Во-первых, после ухода из DP я словно пыталась вычеркнуть всё, что связано с проектом, из своей памяти, сердца, души. Остались в плейлисте лишь три любимые песни. Во-вторых, я гипер-самокритична. Когда дописала ‘Phoenix’, впервые за много лет переслушала все свои старые альбомы и убедилась в этом. Когда новые знакомые, которые никогда не слышали DP, просят что-то послушать, чтобы оценить моё творчество, я всегда присылаю "Когда проснулось небо". Считаю, что это лучшая песня из моего прошлого, там всё на своих местах: и музыка, и текст, и голос».

- Веришь ли ты до сих пор, что пропеваемые тобой тексты сбываются?
«Не то что верю, я это знаю и каждый раз убеждаюсь вновь. В основном это касается тех текстов, которые написала сама, но были песни других авторов, текст которых я приняла очень близко к сердцу, как говорится, "присвоила". Они также сбылись, словно их написала я. В общем, теперь пишу и пою только о прошлом, о личных переживаниях или о хорошем, как ты выразился, в стиле "нас бьют – мы летаем!"».

- Когда вы заключали с немцами первый контракт, вас стали потихоньку продвигать на Запад. Вы давали интервью ведущим готическим журналам, говорили о возможных выездах за границу, на тематические фестивали и сольные концерты. Как я понимаю, тогда это просто не успело вылиться во что-то по-настоящему серьёзное?
«Мы заключили контракт с немцами, в течение 4 месяцев готовился релиз альбома, я отвечала на многочисленные интервью и продолжала петь, нисколько не сомневаясь, что так и будет дальше. Альбом вышел 1 февраля 2008 года, а 8 февраля меня поставили перед выбором: DP или любимый человек. Я ни секунды не думала. А потом потекла грязь и ложь в мой адрес от тех, кто лишил меня возможности продолжать работать в проекте, и некоторых простых участников, от которых вообще не ожидала получить нож в спину. Было обидно и очень больно. Но я ни капли не сомневалась, что им все вернётся бумерангом. И когда узнала, что с такими перспективами и контрактами, которые были заключены ещё тогда, когда Принцессой была я, даже выпустив альбом в Германии, группа "умерла", я ничуть не удивилась».

- Ещё вы тогда собирались сработаться с ними по поводу песни на немецком языке. Возможно ли это на новом этапе? Интересно ли тебе?
«Да, есть такое желание. Говорят, что у меня на английском немецкий акцент. Так что, думаю, это для меня не будет проблемой. Всего-то нужно найти поэта-"немца" и хорошего фонетиста».

- Много ли вы вообще дали концертов, пока старая группа была жива? И только ли в России они проходили?
«Немного и только в России. На самом деле, для меня концерты были самым нелюбимым моментом, я почувствовала кайф от присутствия на сцене только тогда, когда стала петь с другой группой, покинув DP. Видимо, для меня очень важно, с кем я "раздаю" на одной площадке».

- Захотелось спросить о совсем ранней молодости. В 12 лет ты стала частью первой в твоей жизни музыкальной группы. Что это была за группа? Что вы играли, из кого коллектив состоял и как функционировал?
«У меня папа музыкант. Всю жизнь он воспитывал творческую молодёжь: собирал группы, обучал игре на инструментах. Они много выступали, выигрывали конкурсы. Когда мы с сестрой подросли, папа больше не стал набирать чужих ребят, взял в группу нас. Репетировали по три раза в неделю, никогда не играли только в каком-то одном стиле. Бывало так, что утром по телевизору слышали новую песню, успевали записать её на магнитофон, а вечером на репетиции разбирали и через пару недель уже пели на концерте. Для обычных концертов выбирали песни попроще, для конкурсов использовали репертуар Уитни Хьюстон, Лары Фабиан и других звезд мировой популярной музыки. Рок тоже пели, «Don’t Speak» No Doubt, например, была самой любимой. Когда в 2003-м прогремели Evanescence и я целыми днями голосила ‘Bring Me to Life’, поняла, в каком стиле мне комфортнее всего, а в 2004-м появилась Dark Princess».

- Что значат для тебя откровения фанатов насчёт твоей музыки? Получается ли у тебя прочувствовать, что испытывают люди, слушая твои песни, если соотнести это с личными ощущениями от ТВОИХ любимых групп, особенно из юности?
«Знаешь, я пытаюсь встать на место этих людей, попробовать ощутить это. Но, увы, не получается. Я искренне надеюсь, что всегда были, есть и будут те, кто готов ехать на мой концерт куда бы то ни было в любое время. Наверное, это и есть те самые "фанаты". Только я называю их людьми, испытывающими ко мне дружескую симпатию за моё творчество, которое оказалось им очень близким. Мне бы самой хотелось почувствовать то, что ощущают они, оказаться рядом с человеком, чья музыка играла в моих наушниках в юном возрасте. Может быть, тогда я бы стала понимать волнение и переживания тех, кому нравятся мои песни. А так… я реалистка и всегда воспринимала себя адекватно. Короче, "звёздная болезнь" – это не про меня».

- В 2004-м проект был запущен благодаря твоему случайному знакомству с Виталием Чулковым в интернете. Что за интернет имеется в виду? Это был какой-то форум или что-то вроде? Интересно воскресить воспоминания о жизни до социальных сетей, когда люди всё равно вот так вот судьбоносно находили друг друга.
«Ахаха, спасибо за вопрос! Сколько лет прошло, никто ни разу его не задал, а я всё ждала. Мы познакомились в чате "Замужем-Женат" на mail.ru, в котором велись разговоры в общей ленте по принципу "все со всеми". Когда обсуждали, кто чем занимается, Виталик написал, что работает в студии звукозаписи, делает "российским звёздам крутые треки". Я отослала ему запись песни, которую подготовила для конкурса "Новая Волна", после чего получила приглашение приехать к нему в студию. Как потом выяснилось, ни он, ни я не верили в то, о чём друг другу рассказали при знакомстве в интернете. Но всё оказалось правдой: я действительно пела, а он действительно работал звукорежиссёром. Вот так волею судьбы среди сотен сообщений мы увидели то, что в дальнейшем определило наши творческие отношения на годы».

- Думаю, можно напомнить читателям, кем ты нынче трудишься в «обычной жизни». Ты ж человек науки, так?
«Наука – это еще мягко сказано, там настоящий Modern Metal! Я к.т.н., доцент в техническом вузе, а если более точно, то преподаю в Институте информационных технологий, занимаюсь одним из самых модных сейчас направлений – анализом Big Data. Собственно, именно наука и позволяет мне заниматься музыкой, записывать песни, снимать клипы и т.д. Университет поддерживает преподавателей, которые пишут статьи в международные научные журналы, что я успешно и делаю. Там зарабатываю, здесь трачу, такой вот "профит"!»

- Возможность этого интервью мы с тобой начали обсуждать аж 8 лет назад! Вот было бы здорово, чтобы следующее случилось с чуть меньшим перерывом. Оптимистично ли ты настроена на будущее?
«Я настроена очень даже оптимистично, откуда сомнения?! Пока у меня есть возможности и желание, я буду сочинять и записывать треки, снимать видео на лучшие из них. А теперь ещё и при поддержке Out Of Line. Хочу ответственно заявить: Dark Princess вошли в эпоху ренессанса!»